Эмбрион – человек или вещь?

Но такие договора заключаются в отношении имущества, поэтому можно сделать вывод, что на эмбрион распространяется право собственности, полагает Барщевский. В этом случае необходимо внести ясность в вопросы о том, на каком основании возникает такое право, можно ли рассматривать услуги репродуктивной клиники как подряд на выполнение работ из материала заказчика, как делить эмбрион между наследниками умершего владельца, сможет ли быть наследником ребенок, родившийся через много лет после смерти родителя, кто и как должен отвечать за причиненный эмбриону вред и др.

В другом случае суд отказался признать материнские права за женщиной, собравшейся стать суррогатной матерью, но зачавшей во время действия договора ребенка от своего супруга. Еще одна проблема: женщин, «заказавших» суррогатным матерям рождение детей из генетического материала своих умерших сыновей, в одних судах соглашаются признавать матерями этих новорожденных, в других – нет.

Известно постановление Европейского суда по правам человека по жалобе на запрет гражданке Италии пожертвовать свои эмбрионы ученым для опытов. Тогда в ЕСПЧ отклонили ее претензии на нарушение права собственности, указав, что к человеческому эмбриону оно неприменимо. Но это решение вовсе не означает, что эмбрион нельзя считать вещью, уверена секретарь Общественной палаты РФ, руководитель Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева Лидия Михеева.

«Конечно же, эмбрион не равен обычной вещи. Но это не отменяет того, что мы, как юристы, давно и уверенно знаем и преподаем. Все, что существует в формате in vitro, все, что отделено от тела, можно рассматривать как вещь», – заявила она, подчеркнув, что у вещей может быть разная оборотоспособность и некоторые из них в силу своего статуса не являются объектами торговли.

«Бога ради, не пугайтесь того, что эмбрион можно назвать вещью в состоянии in vitro! Просто подумайте о том, что у этого объекта весьма специфический правовой режим», – призвала Лидия Михеева. По ее словам, в таком подходе к человеческим эмбрионам нет ничего циничного или аморального, ведь их статус требует особого обращения. «Надеюсь на то, что научно-техническому прогрессу быть!» – подчеркнула секретарь ОП РФ.

Если вещь может стать человеком, то человек может стать вещью

Человеческое достоинство является неотъемлемым, даже если человек находится в вегетативном состоянии, ничего не понимает, не слышит, не осознает происходящего, напомнила руководитель экспертно-аналитического управления Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Инна Ямбулатова.

Отказывая в человеческом достоинстве эмбриону из-за того, что он еще не обладает всеми человеческими способностями, мы открываем путь к такому же отношению к инвалидам или старикам, тяжелобольным. Более того, человеческое достоинство сохраняется и после смерти – на этом основано наше отношение к памяти умерших, к их могилам и т.д., подчеркивает эксперт.

Заявления о возможности признания эмбриона вещью, пусть и требующей особого отношения, ведут к признанию того, что никакого нерушимого особого статуса у человека нет, уверен эксперт аналитического центра «Семейная политика. РФ» Павел Парфентьев.

«Человек не по природе становится человеком, а просто считается им потому, что так решил и записал в законах законодатель, – поясняет он, комментируя в сети дискуссию на ПМЮФ. – Законодатель всемогущ. Он, законодатель, сделал из «вещи» человека и может точно так же, росчерком пера, превратить человека обратно в «вещь». С вещью ее владелец, в принципе, может делать что угодно: продать, подарить, испортить, уничтожить. Законодатель, конечно, может его ограничить – но на глубинном уровне таким действиям ничто не препятствует. Тут важна суть: если вещь может вдруг стать человеком, то сделать из человека вещь, в принципе, ничто не мешает».

С точки зрения науки и Конституции