Материнство и детство в представлениях тюменских этносов

Весной, особенно в марте, в России много и уважительно говорят о женщине-матери, о материнстве и детстве. А по большому счету, тема эта, конечно, не только и не столько «мартовская». По сути, это тема вечная, всеобъемлющая. И она хорошо отражена в деятельности областного краеведческого музея, где во всевозможных хранилищах собраны предметы, рассказывающие о национальных традициях воспитания детей в семьях разных этносов, живущих в нашем крае, о многовековых устоях, в том числе и у коренных народов Западной Сибири.

Экспонаты, так или иначе, несут на себе некую печать сакральности, связанную с рождением ребенка, будь то у народов ханты или манси, в русской или украинской семьях, в татарской или казахской… У представителей каждого этнического сообщества появление младенца – всегда радость, большое событие. Что касается музейных фондов, то они пополнялись соответствующей атрибутикой в разные годы, а привезены были эти предметы из самых отдалённых сёл и деревень Юргинского, Аромашевского, Нижне-Тавдинского, Казанского, Ярковского, Шурышкарского, Белоярского, Нижневартовского, Тюменского районов...

Интересно, что при всем различии и национальных особенностях тех же русских и татар, колыбели для новорожденных они делали из дерева или его разновидностей (луба, ивовых прутьев, бересты), люльки бывали также в виде деревянных рам с нашитой холстиной и подвешивались к потолку. По древнерусской традиции малыша заворачивали нередко в отцовскую рубаху. Чтоб папаша крепче любил его, а скорее всего, из стародавнего представления о том, что одежда есть внешняя оболочка тела. Малыша мыли в бане – то была забота не только о физической чистоте. Тут и вера в целебную силу воды. Во время ритуала омовения приговаривали: «Не будь крикливым, не будь ревнивым, будь умным, будь угомонным, не будь жадным…». Младенца впервые укладывали в колыбель после крещения и при этом совершали ряд магических действий. Зыбку окуривали богородской травой с воском и клали в неё корень чертополоха – чтобы ребёнок рос спокойным. Мальчику подкладывали лучок со стрелой и кусочек хлеба (чтобы хорошим земледельцем был и промысловиком), а девочке – веретено с прялкой (чтобы работящей была).

В татарских семьях, в свою очередь, дитятку клали в колыбель лишь после того, как ему исполнялось сорок дней – до того ему полагалось лежать на подушке, рядом с мамой. Соску для него весьма делали своеобразно – из соска коровьего вымени: сначала выдерживали в растворе соли, затем натягивали на узкий конец рога и завязывали ниткой. Такая вот натуральная штуковина получалась.

Ханты и манси появившегося на свет ребёнка вначале обмывали водой и заворачивали в мягкие шкурки зайца или оленьего теленка, укрывали одеяльцем, сшитым из шкурок, снятых с утиных шеек. На одно такое одеяльце «уходило» около тридцати крякв. Люльки у северных народов были двух видов – дневные и ночные. На них обязательно наносились изображения птиц сна – тетерева или глухаря. Рождение, как и многие другие события человеческой жизни, в традиционном представлении ханты и манси тесно связаны с «иным миром». Считается, что в нового человечка вселяется душа одного из умерших родственников. Немедленно выясняли, чья именно, и вместе с ней ребёнок получал и имя того ушедшего предка.

Дети разных народов обязательно имели так называемые обереги, амулеты, подушечки, сшитые из яркой ткани – все они защищали маленьких от злых духов. У русских эти функции выполняли крестик, передник, поясок, надетая наизнанку рубаха, медвежьи когти и зубы… Татары оберегали своих малышей при помощи кристалликов медного купороса, стеклянных пуговиц, бусин синего, голубого цвета, ножей… Нередко мазали щечки деткам сажей (сажа – знак священного огня, с которым мать ребёнка как бы заключала договор – чтобы в момент её отсутствия он брал мальца под свою защиту). Северяне же обычно использовали в качестве оберега бисерный браслет – его надевали малышу на руку с тем, чтобы он носил его до самого совершеннолетия.

…Слова родного языка, вобравшего всё богатство разума, мысли и чувства своего этноса, в уста новорожденного вкладывает именно мать – ей ежедневно, ежечасно приходится общаться с младенцем. А напевая колыбельную песню, она наполняет жизнь маленького человека духовной силой, ибо её пение выполняет также защитную функцию, охраняет покой и здоровье малыша. Вот и выходит, что тема материнства и детства – вечная еще и потому, что она в прямом смысле житейская, ну и философская соответственно…

Тодор ВОИНСКИЙ,
Фото автора.