Семья в структуре ценностей молодежи

Федеральный проект «Крепкая семья» партии «Единая Россия» совместно с Российской академией образования провел масштабное комплексное исследование (научные руководители: проф. А. А. Реан и проф. С. Б. Малых) на тему «Отношение молодежи к институту семьи и семейным ценностям»

Проблема

По данным Росстата, с 2010 года число разводов относительно заключенных браков неизменно превышает цифру в 50%. Так, в 2010 году эта цифра составляла 52,6%, в 2011 — 50,9%, в 2012 — 53,1%, в 2013 — 54,5%, в 2014 — 56,5% (Росстат, Россия в цифрах, 2015). Причем основная масса разводов приходится как раз на первые годы брака и происходит в возрасте 25–29 лет. Примерно на этот же возраст падает и основная доля разводов и в других странах мира, например в США — это 20–24 года (Андреева, 2014; Крайг, 2000; Психология человека…, 2015).

Вместе с тем, однако, как показывают многочисленные исследования, семья занимает высоко значимое место в структуре ценностей молодежи (Реан, Москвичева, 2003, 2007; Семенов, 2007; Семья: психология…, 2010; Собкин, Кузнецова, 1998). В различных исследованиях было показано, что семья неизменно входит в тройку наиболее важных ценностей молодежи, а во многих исследованиях она занимала собственно первое место.

Так, например, исследования В. Е. Семенова показали, что главными жизненными ценностями молодежи являются: семья, друзья, здоровье. Далее следуют: интересная работа, деньги, справедливость. Замыкает семерку главных жизненных ценностей — вера (Семенов, 2007).

В другом исследовании было показано, что «счастливая семейная жизнь» занимает первое место в структуре ценностей старшеклассников. Следующие две позиции занимают ценности «достижение материального благополучия» и «успешная профессиональная деятельность». Правда, в повторном исследовании, проведенном спустя несколько лет, семья как ценность, хотя и сохранила свое лидирующее положение, но получила заметно меньше выборов. Если в первом исследовании (1991 год) семью выбрали 73,5% опрошенных, то во втором (1996 год) — уже только 60,2%. В то время, как две другие ценности, сохранили не только свои ранговые места, но и получили почти то же (незначительно меньшее) количество выборов (Собкин, Кузнецова, 1998).

В еще одном исследовании на эту тему, при опросе молодежи, 83% респондентов, отвечая на вопрос, каким бы они хотели видеть себя через несколько лет, выбрали вариант ответа: «человеком, у которого крепкая семья и хорошие дети» (Кухтевич, 1997).

Ценности детей и родителей, хотя и не идентичны, но вполне согласуются друг с другом. Так, в одном из исследований был проведен сравнительный анализ ценностей детей и родителей (по методике М. Рокича). Оказалось, иерархия их для отцов такова: «здоровье, семья, материальная обеспеченность, любовь, свобода, независимость»; для матерей — «семья, здоровье, любовь, материальная обеспеченность, чувство долга, ответственность». В структуре же ценностей их детей-старшеклассников поднялась значимость ценностей «свобода, независимость» — что для психологов, конечно, не является удивительным. Но такие ценности, как «здоровье, любовь, семья» сохранили свои высокие позиции и в этой выборке (Ясюкова, 1996).

Думая о своей будущей семье, строя жизненные планы, молодые люди, естественно, исходят из определенных представлений о своей будущей семье, опираются на ее определенные образы. Исследования показывают, что главным источником представлений о семье молодежь, прежде всего, считает родительскую семью — 53,2% респондентов. Второе и третье места в этом списке источников представлений занимают мнение друзей — 23,1% и литература — 21,2% (Кухтевич, 1997).

Отношение к семье в ходе взросления меняется. В процессе социализации группа ровесников в значительной степени замещает родителей (происходит «обесценивание» родителей — по выражению Х. Ремшмидта). Перенос центра социализации из семьи в группу ровесников приводит к ослаблению эмоциональных связей с родителями. Необходимо заметить, что замечания относительно «обесценивания» родителей в подростковом и юношеском возрасте являются очень распространенными и даже, можно сказать, стали общим местом. Например, для подросткового возраста описана специальная поведенческая особенность «реакция эмансипации». Сделаны даже попытки объяснить ее с эволюционно-биологической точки зрения. Вся эта тенденция, конечно, верна как общее направление возрастного развития личности. Однако глобализация этих представлений, гиперболизация идеи о «замещении родителей» группой сверстников — мало соответствует реальной психологической картине.

Имеются данные о том, что, хотя, родители как центр ориентации и идентификации отступают в этом возрасте на второй план, это относится лишь к определенным областям жизни. Для большинства молодых людей родители и особенно мать остаются главными эмоционально близкими лицами.

Так, в одном исследовании немецких ученых, было показано, что в проблемных ситуациях наиболее эмоционально близким, доверенным лицом для подростка, прежде всего, служит мать, а затем, в зависимости от ситуации в разной последовательности — отец, подруга или друг. В другом исследовании, выполненном на отечественной выборке, старшеклассники ранжировали, с кем они предпочли бы проводить свое свободное время — с родителями, с друзьями, в компании сверстников своего пола, в смешанной компании и т. д. Родители оказались у юношей на последнем (шестом) месте, у девушек — на четвертом месте. Однако, отвечая на вопрос, «С кем бы ты стал советоваться в сложной житейской ситуации?» — и те, и другие поставили на первое место мать. На втором месте у мальчиков оказался отец, у девочек — друг, подруга. Иначе говоря, с друзьями приятно развлекаться, но в трудную минуту лучше обратиться к маме (Кон, 1989).

Наши данные, полученные позднее на выборках подростков, юношей и девушек подтверждают эту тенденцию. Как показано в одном таком исследовании (А. А. Реан, М. Ю. Санникова) в системе отношений личности к социальному окружению, в том числе определялось отношение к обоим родителям и сверстникам, именно отношение к матери оказалось наиболее положительным. Было установлено, что снижение положительного отношения к матери, увеличение негативных дескрипторов (характеристик) при описании матери коррелирует с общим ростом негативизации всех социальных отношений личности.

Можно полагать, что за этим фактом стоит фундаментальный феномен проявления тотального негативизма (негативизма ко всем социальным объектам, явлениям и нормам) у тех личностей, для которых характерно негативное отношение к собственной матери. В целом, как установлено в исследовании, негативное отношение к матери является важным показателем общего неблагополучного развития личности (Реан, 2013).

Говоря о высоком значении роли матери, стоит остановиться и на влиянии отца на становление личности подростка, юноши, девушки. К сожалению, в последние годы выявляется устойчивая тенденция снижения роли отца, его значимости и влияния на воспитание и становление личности ребенка. Так, в фундаментальном исследовании, под названием «Семья и родительство в современной России», выполненном Институтом социологии РАН, было установлено, что доля тех, кто назвал отца значимым лицом, оказавшим в процессе взросления на личность наибольшее влияние, снизилась с 41,1% (в старшей возрастной группе 40–44 года) до 31,8% (в молодежной группе 16–19 лет).

Чем слабее становилась фигура отца, тем более укреплялась в сознании респондентов фигура матери. В молодежной группе (16–19 лет) доля тех, кто оценивал роль матери как самую значительную, составила 73,3%, в то время как в старшей возрастной группе (40–44 года) — таких было 61,9% (Семья и родительство…).

В этом исследовании, правда, имеется один существенный методологический недостаток. С ответами современной молодежи о роли отца в их становлении, сравниваются ответы взрослых 40-летних людей. И на этом на основании делаются выводы о том, дескать, как было раньше и как стало теперь. С психологической точки зрения, однако, вовсе не факт, что ответы 40-летних взрослых и ответы этих же респондентов на этот же вопрос, но более двадцати лет назад, то есть в возрасте 16–19 лет — совпали бы. Ретроспективные оценки чаще всего отличаются от оценок непосредственных. И дело здесь даже не просто в элементарном забывании. А дело в том, что отсроченные, отдаленные оценки и представления о значимых и любимых людях, как правило, являются более положительными, чем оценки непосредственные «здесь и сейчас». Тем более, когда, именно как в этом случае, мы говорим о людях, которые уже давно распрощались с подростковым, юношеским максимализмом и бунтарством.

Несмотря на сказанное, все-таки мы должны констатировать, что роль и влияние матери и отца не равнозначны. Кроме того, следует подчеркнуть, что влияние родительской семьи — это не просто влияние родителей. Это именно влияние семьи. Семьи, как социального организма, как системы. Семья представляет собой систему взаимодействующих элементов, где не только родители влияют на детей, но и дети на родителей (Parke, Buriel,1998; Кайл, 2002). В результате этого взаимодействия, хотим подчеркнуть мы, и появляется новая реальность под названием «семья». И эта реальность такова, что совокупность элементов ее составляющих не равна целому. Это системное целое — «семья» — больше, чем только ее составляющие элементы: родители и дети. Это новое системное качество, или, если угодно, — новый организм.

Организация исследования, выборка и методики

Масштабное исследование изучения отношения молодежи к институту семьи и семейным ценностям было организовано нами в 2016 году в восьми субъектах федерации России и охватывало четыре федеральных округа: Приволжский, Сибирский, Уральский, Центральный.[1] Общий объем выборки составил 7000 человек. Из этой выборки на все методики и все вопросы анкеты, без пропусков, ответили 5561 человек.

Для исследования была сформирована выборка старшеклассников из больших и малых городов России, а также из сел, из полных и неполных семей, из семей с 1–2 детьми и многодетных семей.

Выборка была репрезентативной по всем основным параметрам. Возрастной состав выборки: 14 лет — 0,4%, 15 лет — 9,1%, 16 лет — 49,9%, 17 лет — 37,5%, 18 лет — 2,3%, старше — 0,8%.

Характеристика выборки по классам обучения: десятый класс — 57% одиннадцатый класс — 43%.

Состав выборки по полу: женский — 57,9%, мужской — 42,1%.

Состав выборки по месту проживания. Города с населением до 100 тысяч человек — 19,9%, города с населением от 100 тысяч до 500 тысяч человек — 21%, города с населением от 500 тысяч человек — 32,4%, деревня или село — 18,2%, поселок городского типа — 8,5%.

Характеристика выборки по составу семьи: Мать, двое детей — 6,5%, Мать, один ребёнок — 11,3%, Мать, трое и больше детей — 2%, Отец, двое детей — 0,4%, Отец, один ребёнок — 0,9%, Отец, трое и более детей — 0,6%, Отец, мать, двое детей — 41,5%, Отец, мать, один ребёнок — 22,5%, Отец, мать, трое детей — 14,3%.

В процессе исследования применялись: специально составленный социологический опросник, методика изучения ценностных ориентаций Ш. Шварца, методика ценностных ориентаций «Поговорки» в модификации А. А. Реана, методика семантического дифференциала, многофакторный личностный опросник FPI, методика «80 прилагательных» А. А. Реана, методика «Стили родительского поведения». В настоящей работе приводятся и обсуждаются результаты только части исследования. А именно обсуждаются результаты по различным блокам социологического опросника, а также по методике «80 прилагательных», в части касающейся родителей.

Результаты и их интерпретация

Ведущими ценностями в своей жизни респонденты назвали следующие: Семья, Любовь, Здоровье. Это доминирующая тройка. Причем, даже внутри нее «семья» занимает лидирующее положение, с большим отрывом от двух других. Семью, как наиболее значимую ценность, выбрали 72,5% опрошенных. В то время как занимающую второе место «любовь» — 58,4%, а находящуюся на третьем месте ценность «здоровье» — 52,4%. В пятерку наиболее значимых вошли также такие ценности, как «друзья» (43,6%) и «успех» (36,1%). Другие ценности, такие как, деньги, карьера, признание, работа — по числу выборов остались за пределами первой пятерки.

Таким образом, эти данные, четко фиксирующие приоритетное значение семьи в структуре жизненных ценностей молодежи, опровергают часто озвучиваемое, а иногда и агрессивно навязываемое мнение о том, что семья — это будто бы анахронизм, и что у этого института нет будущего.

Другое дело, что возникает резонный вопрос: почему при таком высоком значении «семьи» в структуре ценностей молодежи, все-таки столь высок процент разводов в стране? И особенно среди молодежи, в первые годы брака. К обсуждению этого вопроса удобнее всего будет обратиться сейчас, и вот в каком контексте.

Как показало наше исследование, абсолютное большинство молодежи полагает, что нужно специально готовить человека к созданию семьи путём обучения семейным ценностям. Так считают 66% респондентов. Только 15% опрошенных полагают, что этого делать не надо, а еще 19% затруднились с ответом. Эти данные внушают оптимизм. Во-первых, потому, что если человек хочет, чтобы его чему-то обучали, то это недвусмысленно свидетельствует о его интересе к предмету и теме обучения. В нашем случае об интересе к теме семьи, семейной жизни. Ну, а, во-вторых, оптимистичность этих данных еще и в том, что здесь есть основания для чисто прагматического, утилитарного интереса именно для психологов, а также и для педагогов. Ну, действительно, если к созданию семьи надо специально готовить, то кому же этим заниматься, как не психологам, в дружном взаимодействии с педагогами.

Оптимизм, к сожалению, несколько поубавится при знакомстве с другими данными нашего исследования. Оказалось, что только 38% респондентов считают необходимым преподавание специального курса по вопросам семьи и семейной жизни в школах. Еще 38%, то есть ровно столько же, полагают, что делать этого не надо, а 24% — затруднились с ответом.

Казалось бы, на лицо очевидное противоречие этих данных с ранее приведенными результатами. Да к тому же, как все это соотнести с высоким интересом к теме семьи и семейной жизни, доминированием семьи в структуре жизненных ценностей? И все-таки, противоречия здесь нет, и одни данные не отменяют значения других. Мы полагаем, что в совокупности эти результаты требуют следующей интерпретации. Да, большинство молодежи считает, что обучать основам семейной жизни, семейным ценностям надо. Но это обучение не может и не должно сводиться к прямому предметному обучению в школе. Основам семейной жизни учит, привитию семейных ценностей способствует, в первую очередь, сама семья, в которой человек растет и социализируется. Не случайно, поэтому, с позиций психологии семью можно называть моделью основного жизненного тренинга. Именно уклад семьи, господствующие в ней ценности, социальные позиции и установки, система взаимоотношений между членами семьи — вот то, что обучает и готовит к будущей семейной жизни.

Кстати, что касается предметно-урочного обучения. Мы полагаем, что недостаточно внимания уделяется у нас потенциалу других предметов в контексте подготовки к семейной жизни. Даже на первый взгляд понятны широкие возможности, в этом плане, таких предметов, как литература и история.

Подытоживая рассуждения на эту тему, хотелось бы подчеркнуть. Мы полагаем все-таки, что в общей системе целенаправленной подготовки молодежи к успешной семейной жизни, специальный предмет по семейной тематике («этика и психология семейной жизни», «семьеведение» или др.) совершенно необходим. Да, как один из элементов системы, но элемент крайне важный. И связано это, среди прочего, и с тем обстоятельством, что современная семья не справляется с функцией подготовки молодежи к семейной жизни, то есть не способна в необходимой мере осуществлять семейную социализацию.

«Хотите ли Вы, чтобы Ваша будущая семья была похожа на ту, в которой Вы выросли?», — спросили мы респондентов в нашем исследовании. Только 42% из них ответили, что да, хотели бы этого. Строго отрицательно ответили на этот вопрос 34%, а еще 24% выразили сомнение, затруднившись с ответом.

Таким образом, для 58% молодежи их нынешняя, родительская семья не является ориентиром и образцом. Это реальная проблема. Возможно, именно она даже является одной из причин неготовности молодежи к браку, и причиной высокой статистики разводов в первые же годы супружества. Ведь если семья не является ориентиром и образцом, то где взять эти ориентиры, где научиться поведенческим образцам жизни в семье, как приобрести столь необходимые поведенческие умения и навыки? Решение этой проблемы в первую очередь предполагает, конечно, организацию работы даже не с молодежью, а с самим родителями или, что еще лучше, с семьей в целом.

Большой интерес представляет вопрос о том, кто из членов семьи наиболее повлиял на респондентов в процессе их взросления, кто оказал наибольшее влияние на их становление. Мать в этой связи назвали 57,5% опрошенных, а отца только 23,7%. Остальные члены семьи — дедушка, бабушка, старший брат/сестра — получили незначительное количество выборов.

Высокое влияние матери на становление личности — факт, безусловно, отрадный. Однако настораживает, что отцы проигрывают со слишком большим «счетом». Психологически это, вероятно, объясняется большей эмоциональной близостью матери к детям. Но, также представляется, что значительную роль играет здесь элементарный временной фактор. Отцы, как правило, проводят с детьми значительно меньше времени, чем матери. В современных условиях многие из них подрабатывают на второй работе. Более того, как нам говорили в ходе выборочных интервью, многие отцы работают вахтовым методом, уезжая на две недели каждый месяц, в другие города и регионы. В связи с наличием такой тенденции в снижении роли отца, стоит однозначно приветствовать возникающие в России общественные движения и инициативы, направленные на повышение роли отца в семейном воспитании. Психологическое сообщество только выиграет, если вовремя присоединится к этим движениям и окажет им профессиональную психологическую поддержку.

Мы уже отметили выше, что влияние, как дедушек, так и бабушек на становление личности в ходе взросления отметило лишь незначительное число респондентов. Интересным, однако, представляется тот факт, что приоритет и здесь принадлежит женскому полу: бабушек назвали 8,2% опрошенных, а дедушек почти в два раза меньше — 4,3%.

Говоря об отношении к гражданским бракам, 54% респондентов сказали, что «это нормально», 17% считают, что «это недопустимо», и 29% затруднились с ответом. Однако отношение к рождению детей вне зарегистрированного брака уже не столь одобряемо. Нормальным явлением считают рождение детей вне брака только 35%, столько же (35%) полагают это недопустимым, и опять же 29% затруднились с ответом. Конечно, интересно было бы исследовать гендерные различия в ответах на оба этих вопроса. Гипотетически мы предполагаем, что ответы юношей будут отражать более терпимую позицию, как на первый, так и на второй вопрос, а ответы девушек будут менее терпимыми и более негативными. Проведение такого анализа гендерных различий по всей выборке в настоящее время нами предпринимается.

Что же, по мнению респондентов, является основной причиной создания семьи. Первое место, со значительным отрывом от других названных причин, занимает «любовь» (65%). Вторая по значимости причина «взаимопонимание» (18%). На третьем месте — «рождение и воспитание детей» (6%). Другие причины набрали еще меньшее количество выборов, в пределах 2–3%.

Коррелируют с этими данными и представления респондентов о том, каковы главные условия благополучного брака. Первое место опять занимает «любовь». Второе место — «взаимная поддержка». Третье место — «умение идти на компромиссы».

Показательно, что подавляющее число респондентов считают наличие семьи обязательным условием счастья (68%). С этим не согласны 21% опрошенных, и еще 12% затруднились с ответом. Мы считаем эти данные, конечно, отрадными. Ведь вопрос был поставлен в категоричной форме — является ли семья обязательным условием счастья. И на это 68% старшеклассников определенно отвечают «да». При этом ответ «нет» ведь не исключает семью из списка условий счастья, он только исключает ее из обязательного условия счастья.

В связи с постоянно обсуждаемыми на всех уровнях проблемами, связанными с демографической ситуацией в стране, интересно было бы посмотреть, сколько детей планируют иметь в своей будущей семье респонденты. Как оказалось, иметь одного ребенка планируют 15% опрошенных, двоих — 49%, троих — 39%, более трех — 8%, ни одного — 9%.

Следует прокомментировать тот факт, что 9% не хотят иметь детей вообще. В целом это могло бы вызвать удивление. Но в данном исследовании эта цифра вполне закономерна, ведь 7% респондентов заявили, при ответе на другой вопрос, что они вообще не планируют создавать семью. Относительно других цифр можно сказать, что они не вполне соответствуют реальной статистики. Семьи с тремя детьми в реальности не так распространены, а семей с одним ребенком, напротив, значительно больше. Большинство семей в России имеют одного ребенка или двоих детей. Если репродуктивные установки, озвученные респондентами в этом исследовании, будут в действительности реализованы, то это внесет определенный позитивный вклад в современную демографическую ситуацию.

В ходе исследования, по методике «80 прилагательных» А. А. Реана, был получен список наиболее популярных характеристик, которыми старшеклассники описывают своих родителей. Эти обобщенные портреты матери и отца оказались полностью, абсолютно положительными. То есть они не содержали ни одной негативной характеристики. Этот факт, на наш взгляд, более, чем отрадный. И имеет большое практическое значение. По крайней мере, эти данные свидетельствуют о том, что разговоры о кризисе взаимоотношений между детьми и родителями сильно преувеличены. Или конфликт между ними носит не глубинно психологический, а поверхностный, зачастую даже и просто показной характер. Установленный факт исключительно позитивного восприятия личности собственных родителей, создает хорошие основания для позитивных отношений на поведенческом уровне. Возможно, эти слова прозвучат слишком афористично, но я убежден, что очень часто мы оцениваем поступки не по их реальному содержанию, а потому, как мы относимся к человеку, их совершившему. Пусть это и не всегда так, но тенденция такая, конечно, существует.

Несмотря на общую социально-перцептивную картину, естественно, материнский и отцовский портреты отличались друг от друга по конкретным качествам. Назовем те общие качества, которые одинаково часто употребляются в описаниях, как отца, так и матери: добрый, надежный, заботливый, ответственный, семейственный, умный.

Дифференцированно портреты матери и отца, по первой десятке наиболее часто называемых респондентами качеств, выглядят следующим образом.

Мать, по оценке респондентов, она в первую очередь: заботливая, добрая, аккуратная, ласковая, искренняя, семейственная, надёжная, человечная, ответственная, умная. Как видим, большинство качеств отражают эмоциональные и моральные качества. Если рассмотреть их по классам отношений (например, по В. Н. Мясищеву или Б. Г. Ананьеву), то большинство качеств связано с характеристикой отношений к другим людям. Существенно меньше характеристик, связанных с отношением к делу, и совсем нет — с отношением к самой себе.

Отец, по оценке респондентов, он в первую очередь: добрый, авторитетный, заботливый, надёжный, весёлый, семейственный, умный, мудрый, ответственный, искренний. Большинство дескрипторов, и в этом случае, отражают эмоциональные и моральные качества. Но при этом несколько увеличивается вес когнитивных составляющих портрета.

С интересом можно посмотреть и на анти-топ качеств. Это те качества, которые не характерны для представлений старшеклассников о своих родителях, качества, которые реже всего упоминаются в родительских портретах. Для отца, например, такими не характерными качествами, по мнению респондентов, являются: завистливый, глупый, трусливый, бездушный, лживый. А для матери в анти-топ качеств входят: глупая, бездушная, завистливая, неблагодарная, лживая. Список, как видим, похож. И все эти качества в обоих случаях, и относительно отца, и относительно матери, упоминаются в описаниях реже всего.

Тенденция, однако, такова, что в относительном выражении эти негативные качества в случае с отцом имеют больший вес, чем в случае с матерью. Иначе говоря, негативные качества в портретах отца и матери могут иметь одинаковое низкое ранговое место, но при этом разный вес в процентном выражении. Так, например, качество «глупый», входящий в анти-топ самой непопулярной пятерки качеств, в портрете матери имеет вес 2%, а в портрете отца — 5%. Качество «лживый» в портрете матери имеет вес 2%, а в портрете отца — 6%, такое же соотношение по характеристике «бездушный» — вес 2% в портрете матери, против 6% в портрете отца. С сожалением мы вновь должны констатировать, что отцы опять «проигрывают» матерям. Почему респонденты чаще видят негативные качества именно у отцов? Отцы, в самом деле, хуже (пусть и в небольших пределах 5–6%)? Или дети предъявляют им более жесткие требования, задают более высокие стандарты? Или с отцами чаще складываются более негативные или менее доверительные отношения? А эти негативные отношения, как хорошо известно в психологии, детерминируют и негативное восприятие личности другого. Ответы на эти вопросы, думается, могут оказаться различными в каждом конкретном случае, в каждой конкретной семье. Однако, что ясно уже сейчас, практической психологии семьи и детства, психологии семейного консультирования важно обратить особое внимание на проблему отцовства. А затем и поспособствовать привлечению к вопросам отцовства внимания всего общества.

[1] Научные руководители исследования проф. А. А. Реан и проф. С. Б. Малых. Координатор исследования по методической части А. Ю. Фенин, координатор исследования по организационной части С. В. Кардаильский.

http://sm.cnsr.ru/ru/analitics/Sem_ya_v_strukture_tcennostej_molodezhi/